Замечательный отзыв о нашем спектакле
Хотим познакомить наших читателей с замечательным отзывом, оставленным участником фестиваля, уважаемым Айратом Бик-Булатовым о спектакле Победные, с которым ребята выступали на XVI Всероссийском фестивале любительских театров «Действующие лица» в г. Набережные Челны.
Спектакль «Победные» труппы «Тёплые артисты» из Волгограда один из лучших по смыслу инклюзивных спектаклей, которые мне пришлось видеть в своей жизни.
Не в техническом совершенстве декораций или там сценографии, не в великолепной игре актёров дело (в инклюзивном театре мы вообще чаще всего не об этом): главное здесь — высказывание и возможность быть на сцене всем на равных, и ощущение своего причастия к театру…
Но одно из ненавистных для людей с ограниченными возможностями здоровья: это снисходительность, слово «простительно»… то есть не надо им, чтобы к ним снисходили, чтобы говорили «ну простительно им, понятно же кто, ну хоть так»… вот это инвалидам ненавистно! Я знаю много таких из них, кто не любит слово «инвалид», и это понятно, неупотребление этого слова публично стало уже общей культурой, но я знаю и таких, кто просят, чтобы лучше их называли именно «инвалидами», но чтобы честно, а без этой цивилизованной уважительности, за которой им мерещится та самая снисходительность, «простительность», а отнюдь не равенство.
То есть идеальный инклюзивный спектакль должен быть таким, чтобы зрители не думали, что перед ним инвалиды… а они, зараза, всё-таки думают чаще всего; даже культурные люди — ничего не могут с собой поделать зачастую, не могут просто абстрагироваться от обстоятельства, что перед ними играют люди с недугами. Но всё-таки любой, особенно хороший инклюзивный спектакль, нацеливает на то, чтобы эта настройка, даже если она и неизбывна, постепенно уходила на второй план…
Идеальный же такой — где атрибут инвалидности или болезни — будет не недостатком, а преимуществом, где он станет необходимой частью образа, и без него — хуже. Ведь есть же, например, спектакли, где здоровые артисты для роли пересаживаются на инвалидные кресла.
Я приводил уже в пример один эпизод с великим актёром Павлом Луспекаевым. Скопирую со своего же поста:
«Однажды, уже в поздние годы, после ампутации пальцев ног, и всей этой его сложнейшей истории, когда из-за диких болей ему прописали наркотики, а потом он долго избавлялся от зависимости ценой неимоверных усилий и человеческого личного подвига… однажды Павел Луспекаев пришёл зрителем на спектакль в свой родной БДТ, в Ленинграде. Там главную роль некий актёр отсидел в инвалидном кресле… «Но это-то я мог бы играть!» — с горечью в сердце выговорил он потом жене и заплакал. Впереди была его самая главная роль в «Белом солнце в пустыне»…»
Вот если бы тогда эту роль в спектакле БДТ играл бы Луспекаев, это был бы, возможно, идеальный инклюзивный спектакль!
Но вот — спектакль «Победные» студии «Тёплые артисты», в которой принимают участие молодые люди с аутизмом, спектакль, простенький по фабуле, несколько такой доморощенный по декорациям и реквизиту, но замечательный по выбранной теме — заиграл особыми красками…
Тема — артисты цирка, выступающие перед бойцами Красной армии на передовой во время Великой Отечественной войны…
Поставили оранжевую ткань с нашитыми туда нарисованными китами и рыбинами — вроде как шатёр цирка шапито. Выходит артисты… они в смешных костюмах, они выполняют какие-то цирковые номера, поднимают бумажные «гири» с надписью 80 кг, обручи там, ленточки, костюма пеликанов, гармошки… долговязые или наоборот коренастые люди несколько отрешённые от мира сего… частушки поют… слегка это напоминает советских времён выступления клоунского ансамбля «Лицедеи»…
И вот они, долговязые, коренастые, клоунские, с аутизмом… такие какие-то особенно хрупкие люди… Эта хрупкость наших артистов — такая антиномия войне…
Это, конечно, напомнило мне маленькую повесть «Верна» Пола Гэллико. Почитайте, если ещё нет, тоненькая книжка, я прям в магазине прочитал. (из одной из аннотаций на сайте «лабиринт.ру»: Эта история о худенькой девушке Верне, которая мечтает выступать на Бродвее и стать голливудской звездой, а пока выступает перед солдатами на фронте со смешным и нелепым номером. У нее нет таланта ни к пению, ни к танцам, но есть вера в этот талант. Она до смерти боится взрывов и рева самолетов, но остается на импровизированной сцене, потому что знает — ее усталые зрители нуждаются в ней»).
Ну и ещё, процитирую другое:
…В снега уставив свой костыль,
Окоченев в бушлате рваном,
Безногий парень колотил
В тугую кожу барабана;
Худой и желтый, как скелет,
Вот-вот готовый развалиться,
Дул кларнетист, подняв кларнет,
Как черный клюв огромной птицы;
У посиневших мертвых губ
Двух трубачей, стоявших тут же,
Блестела медь огромных труб,
Жестоко раскаленных стужей.
Казалось, призраки сошлись
В холодном сумраке рассвета,
Чтоб до конца наполнить жизнь
Своим неповторимым бредом.
Оркестр старался, как умел,
Жестоким холодом затравлен,
И барабан его гремел,
И сухо щелкали литавры.
Над жалким скопищем людей,
Желавших отдыха и хлеба,
В циничной наглости своей
Бравурный марш вздымался к небу…
(из поэмы Елены Владимировой «Колыма»)
И вот в спектакле: эти юные люди с аутизмом, такие хрупкие люди, выходящие из своего шапито играть спектакль как бы перед советскими солдатами на передовой… превращаются в настоящий художественный образ!
И ещё одна ассоциация возникла у меня прямо во время спектакля. Снова процитирую один свой старый пост: «Как-то однажды я ходил на кукольный спектакль Резо Габриадзе в Казани, ждали самого маэстро, но он не приехал, у театра ещё возникли какие-то проблемы на таможне, то ли уже началось наше обострение с Грузией, я не помню… и там, в спектакле, куколка философски заметила: «…никто ещё не задавался вопросом, а сколько в войну погибло муравьёв»…»
И далее, по окончании цирковых номеров «Шапито» в спектакле «Победные»… мы вдруг слышим записанные на плёнку голоса, зачитывающие тексты, где современные врачи советует родителям избавляться от детей с аутизмом и сложными диагнозами, мол, не жилец он у вас, нового родите…
А на этом фоне стоят актёры и поют песню на стихи Окуджавы «… и значит нам нужна одна Победа, одна на всех, мы за ценой не постоим!» Это они — они победили!
И если знаменитый критик Нияз Игламов на обсуждении потом много говорил про то, что театр сейчас, а особенно инклюзивный, это уже не искусство, а такой акт коммуникации, то мне именно в этот момент спектакля показалось, что, напротив, он-таки стал именно искусством сейчас! В самом высоком смысле слова. Нам был явлен глубокий художественный образ, который входил прямо в души зрителей.